Неточные совпадения
Мужик я пьяный, ветреный,
В амбаре крысы с голоду
Подохли, дом пустехонек,
А не взял бы,
свидетель Бог,
Я за такую каторгу
И тысячи рублей,
Когда б не знал доподлинно,
Что я перед последышем
Стою… что он куражится
По воле по моей...
Я не виню вас, и
Бог мне
свидетель, что я, увидев вас во время вашей болезни, от всей души решился забыть всё, что было между нами, и начать новую жизнь.
Рассуждения благоразумного поручика не поколебали меня. Я остался при своем намерении. «Как вам угодно, — сказал Иван Игнатьич, — делайте, как разумеете. Да зачем же мне тут быть
свидетелем? К какой стати? Люди дерутся, что за невидальщина, смею спросить? Слава
богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся».
Бог знает, какой грех его попутал; он, изволишь видеть, поехал за город с одним поручиком, да взяли с собою шпаги, да и ну друг в друга пырять; а Алексей Иваныч и заколол поручика, да еще при двух
свидетелях!
— Ни единой минуты не верил, что ты убийца, — вдруг вырвалось дрожащим голосом из груди Алеши, и он поднял правую руку вверх, как бы призывая
Бога в
свидетели своих слов. Блаженство озарило мгновенно все лицо Мити.
Показали других. Я наконец выбрал одну, подешевле. Начали мы торговаться. Г-н Чернобай не горячился, говорил так рассудительно, с такою важностью призывал Господа
Бога во
свидетели, что я не мог не «почтить старичка»: дал задаток.
— Нет, вы меня выслушайте… Допустим, что духовная была бы правильно составлена — третий
свидетель и прочее… Хорошо… Вы предъявляете духовную, ее утверждают, а деньги получили бы ваши кредиторы. Ведь у вас векселей, слава
богу, выдано достаточно.
Я делал всё, что мог,
Перед царем душа моя
Чиста,
свидетель бог!
— Да я-то враг, што ли, самому себе? — кричал Тит, ударяя себя в грудь кулаком. — На свои глаза
свидетелей не надо… В первую голову всю свою семью выведу в орду. Все у меня есть, этово-тово, всем от господа
бога доволен, а в орде лучше… Наша заводская копейка дешевая, Петр Елисеич, а хрестьянская двухвершковым гвоздем приколочена. Все свое в хрестьянах: и хлеб, и харч, и обуй, и одёжа… Мне-то немного надо, о молодых стараюсь…
На суд явились обе стороны, и дворник Василий был
свидетелем. На суде повторилось то же. Иван Миронов поминал про
Бога, про то, что умирать будем. Евгений Михайлович, хотя и мучался сознанием гадости и опасности того, что он делал, не мог уже теперь изменить показания и продолжал с внешне спокойным видом всё отрицать.
— Невинно, видит
бог, невинно оклеветали меня враги перед вашим сиятельством; осмелюсь униженно просить выслушать меня и надеюсь вполне оправдаться, но при
свидетелях ощущаю робость.
— Что вы? — отвечал он, взбешенный этим хладнокровием. — Вы забыли! я напомню вам, что здесь, на этом самом месте, вы сто раз клялись принадлежать мне: «Эти клятвы слышит
бог!» — говорили вы. Да, он слышал их! вы должны краснеть и перед небом и перед этими деревьями, перед каждой травкой… всё
свидетель нашего счастия: каждая песчинка говорит здесь о нашей любви: смотрите, оглянитесь около себя!.. вы клятвопреступница!!!
Вы первый и больше всех учили меня покорности провидению, и я тщился быть таким; но призываю
бога во
свидетели: чаша терпения моего переполнилась.
— Фу, фу! — сказал он наконец, отирая под козырьком лоб тылом руки. — Я весь дрожу! Как я рад, как счастлив, что вы живы! Я не виноват, клянусь! Это — Гез. Ради
бога, выслушайте, и вы все узнаете! Какая это была безумная ночь! Будь проклят Гез; я первый буду вашим
свидетелем, потому что я решительно ни при чем!
Милославский был
свидетелем минутной славы отечества; он сам с верными дружинами под предводительством юноши-героя, бессмертного Скопина, громил врагов России; он не знал тогда страданий безнадежной любви; веселый, беспечный юноша, он любил
бога, отца, святую Русь и ненавидел одних врагов ее; а теперь…
Делает это солдат грубо, с сердцем, выворачивая карманы и призывая
Бога в
свидетели, что он никогда уже больше не станет пускать жида на улицу и что беспорядки для него хуже всего на свете.
— Вишь, святой выискался! — твердил он, весь дрожа от гнева и стуча зубами, как в лихорадке. Я находился тут же, в комнате, и был
свидетелем этой безобразной сцены. — Добро! С нынешнего дня — аминь! Кончено между нами. Вот
бог, а вот порог. Ни я у тебя, ни ты у меня! Вы для нас уж больно честны — где нам с вами общество водить! Но не быть же тебе ни дна, ни покрышки!
Когда при произнесении этого слова без
свидетелей Иван Иванович вышел из себя и пришел в такой гнев, в каком не дай
бог видывать человека, — что ж теперь, посудите, любезные читатели, что теперь, когда это убийственное слово произнесено было в собрании, в котором находилось множество дам, перед которыми Иван Иванович любил быть особенно приличным? Поступи Иван Никифорович не таким образом, скажи он птица,а не гусак,еще бы можно было поправить.
Одноглазый. Готово дело. Больше я вас не оскорбляю. (Зловеще-весело.) Суди меня
Бог, великий король! Принимай, сырая Бастилия! (Лагранжу.) Вы, сударь, будете
свидетелем. (Мольеру.) Отдайте ему распоряжения насчет имущества. (Вынимает шпагу, пробует конец.) Нет распоряжений? (Кричит негромко и протяжно.) Помолись! (Крестит воздух шпагой.)
Может быть, кто-нибудь это знает от какого-нибудь более памятливого
свидетеля или современника. Это весьма возможно, так как встреча Рубини с Чихачевым в гостиной генерал-губернаторского дома и все, что там произошло, говорят, очень быстро распространилось в «свете» и было разнесено молвою по городу. Знал об этом и император Николай, и ответ Чихачева: «пою
богу моему» чрезвычайно ему понравился.
Слава
богу, конечно, что это ему не удалось, и он теперь уже не отделается одними подозрениями, как отделывался до сих пор: его злые намерения были слишком ясны и слишком очевидны, и все это происходило не с глазу на глаз с каким-нибудь одним человеком, а при шести
свидетелях, из которых тетушка одна стоила по своему значению нескольких, потому что она слыла во всем городе умницею и к ней, несмотря на ее среднее состояние, заезжал с визитами губернатор, а наш тогдашний исправник был ей обязан устройством своего семейного благополучия.
Бог мне
свидетель, как я всё готова сделать для них.
Свидетель бог: не я тому виной!..» —
Воскликнул он, и шашка зазвенела,
И, отделясь от трепетного тела,
Как зрелый плод от ветки молодой,
Скатилась голова; — и конь ретивый,
Встав на дыбы, заржал, мотая гривой,
И скоро обезглавленный седок
Свалился на растоптанный песок.
Негоже так, бояре, говорить!
Царь милостив. А мне Господь
свидетель,
Я вашего не ведал воровства!
Помыслить сметь на батюшку царя!
Ах, грех какой! Пойдем, Семен Никитич,
Пойдем к владыке начинать допрос.
Помилуй
Бог царя и государя!
Недолго мне осталось
На свете жить. Земли мне русской слава,
Свидетель Бог, была дороже власти.
Но, вижу я, на мне благословенья
Быть не могло.
Я — нехороший!
Свидетель бог, что ни одна дурная мысль, даже ни один оттенок дурной мысли не шевельнулся у меня в голове. Или, может быть, мое несчастное лицо имеет способность выражать вовсе не то, что я чувствую?
— Фу, скаженная [Сумасшедшая.] девка! — сказал тут мельник, отступивши еще шага на два. — Ей-богу, такой скаженной девки во всем селе не сыщется. Да не то что в селе, а во всей губернии. Ну, подумай ты, какое слово сказала! Да не будь вот тут одна твоя мать, что, пожалуй, и не пойдет в
свидетели, так я бы тебя в суд потянул за бесчестье! Эй, одумайся ты хоть немного, девка!
Будь Авраам
свидетель, эта ночь
Ужасней той, когда я сына потерял;
Тому я дал существованье,
А этот возвратил мне жизнь!..
О
бог,
бог иудеев, сохрани
Его, хоть он не из твоих сынов!..
— Что вы,
бог с вами, Афанасий Иванович! — изумился Безрылов и даже развел руками и оглянулся, как будто призывая всех присутствующих в
свидетели черной неблагодарности Проскурова.
— Господи, да я и десять взял бы! — прошептал отец Яков, оглядываясь. — И десяти довольно! Вы… вы изумляетесь, и все изумляются. Жадный поп, алчный, куда он деньги девает? Я и сам это чувствую, что жадный… и казню себя, осуждаю… людям в глаза глядеть совестно… Вам, Павел Михайлович, я по совести… привожу истинного
бога в
свидетели…
Платонов. Скажи ему… Впрочем, ничего не говори ему… Карточных долгов, разумеется, не платит… Играет, глупец, должается, а у самого детей целая куча… Ведь этакая она умница, ей-богу! Не ожидал, совсем не ожидал!
Свидетелями же кто? Кому еще есть повестка?
— Нет, матушка, нет!.. Теперь никого не люблю… Нет, не люблю больше никого… — твердым голосом, но от сильного волненья перерывая почти на каждом слове речь свою, проговорила Фленушка. — Будь спокойна, матушка!.. Знаю… ты боишься, не сбежала бы я… не ушла бы уходом… Самокруткой не повенчалась бы… Не бойся!.. Позора на тебя и на обитель твою не накину!.. Не бойся, матушка, не бойся!.. Не будет того, никогда не будет!.. Никогда, никогда!..
Бог тебе
свидетель!.. Не беспокой же себя… не тревожься!..
Василий Борисыч
Бога в
свидетели приводил, что сам своими глазами видал, как в Эносе, на родине митрополита, греки детей в три погруженья крестят, что там про обливанство слуху нет и весьма им гнушаются, как богомерзкой латинской прелестью.
— Я вам пóслух, я вам очевидец!.. — степенно проговорил Василий Борисыч. —
Богу споспешествующу обтек аз многогрешный греческие области, в Цареграде был, во святем граде Иерусалиме Живоносному Гробу поклонялся и повсюду самолично видел, что у греков трехпогружательное крещение всеобдержно и нет между ними латинского обливанья.
Свидетель мне
Бог.
На мою просьбу не волноваться и на уверения, что я вижу в них только
свидетелей, помощников правосудия, они в один голос заявили мне, что никогда они
свидетелями не были, знать ничего не знают и надеются, что
бог и на будущее время избавит их от близкого знакомства с судейским людом.
Воспользовавшись последним словом, Урбенин призвал
бога в
свидетели, что он не виноват ни делом, ни мыслью.
Благо же это, главным образом, потому, что мы можем беседовать с
свидетелем внутри нас, который есть
бог, беседовать тогда, когда нас в миру презирают, не уважают и лишают любви.
Вот что писал Сенека своему другу: «Ты хорошо делаешь, любезный Люциний, что стараешься сам своими силами держать себя в хорошем и добром духе. Всякий человек всегда может сам себя так настроить. Для этого не нужно подымать руки к небу и просить сторожа при храме пустить нас поближе к
богу, чтобы он нас расслышал:
бог всегда близко к нам, он внутри нас. В нас живет святой дух,
свидетель и страж всего хорошего и дурного. Он обходится с нами, как мы обходимся с ним. Если мы бережем его, он бережет нас».
— Ах, барон! — прискорбно вздохнул губернатор; — это не так-то легко, как кажется; у них там в синоде я не знаю какие порядки и какими соображениями они руководствуются: для нас это вполне terra incognita [Незнакомая область знаний (лат.).]; но… я очень рад, что все это случилось при вас, что вы сами были
свидетелем… Теперь вы видите, что это такое! Я непременно приму свои меры, и приму их немедленно; а будет ли успех, ей-Богу, не знаю!
Бога ведь ставила ей она во
свидетели, что заменит сиротке родную мать.
— Матерью Дуне буду я, — сказала она. —
Бога создателя ставлю тебе во
свидетели, что, сколько смогу, заменю ей тебя… Но замуж никогда не посягну — земной жених до дня воскресенья в пучине морской почивает, небесный царит над вселенной… Третьего нет и не будет.
— Призовешь ли ты мне
Бога во
свидетели, что до самой своей кончины никогда никому не откроешь того, что я скажу тебе… По евангельской заповеди еже есть: ей-ей и ни-ни?
— Отец святой, — произнес торжественно барон, — будьте посредником между мною и живым
богом, которого призываю теперь в
свидетели моей клятвы.
— Вот тебе
свидетель Бог! — указала она рукой на образ. — Пусть я умру на этом месте в мучительных страданиях, если это неправда! — с отчаянием в голосе произнесла она.
Давно ли он был так нежен, так страстен? давно ли призывал
бога в
свидетели его любви?
— Пусть буду я, по-твоему, глупая, безумная цыганка; но ты, боярин русский, где твоя совесть, где твой
бог, спрашиваю опять?.. Что обещал ты мне, когда вздумал обольстить бедную, невинную девушку; когда моими погаными руками доставал это сокровище? Не обещал ли ты на ней жениться? Кого брал тогда в
свидетели?.. Злой, бессовестный человек, безбожник! ты — женат; ты погубил беззащитную девушку. Отдашь
богу отчет на страшном суде, а может быть, расплатишься и в этой жизни?
—
Свидетель Бог, не ходил…
— Да, Елизавета Петровна, беру
Бога в
свидетели, что с той минуты, в которую я заглянул в вашу чистую душу, все нечестное стало для меня ненавистно! О, сжальтесь надо мной…
— Нет, видит
Бог, этого в наше время не бывало! Вот распоряжения нынешнего гроссмейстера! Вот храбрость нынешних рыцарей!
Свидетель Бог, не так было в наше время, — продолжал фон-Ферзен.
— Изволь припомнить себе крупные словецки, которые говорил тебе в доме лесника седой плут. Я подслушал все тогда сквозь стенку: цто делать? таков наш обыцай! По цести, хотелось мне тогда шепнуть тебе, цтоб ты пришиб ему язык одназды на веки веков, аминь! но
Бог Иакова и Авраама
свидетель, цто мне не было никакого на то способа. Как скоро ты ушел, наш седой плут давай проклинать тебя. О! лихо тебе будет, сказал я ему, цто ты обизаешь этого праведника.